Туризас пришла во сне, проступила в точке между грудями и сразу же нагноилась. Руна провела пальцем — перевернутая. Еще один нехороший знак. Только кто его послал? Боги, судьбы, Мортимер или серый лес? Или все вместе нарисовали?
Турисаз.
Врата и двери. Врата закрыты, пока не сделаешь верный шаг. Поверхностное толкование. Так бы сказала рыночная гадалка. Но кто знает, какой шаг из сотни шагов будет верным, и откроются ли те ворота вообще. И будут ли они нужны, когда судьба сделает новый поворот и навсегда изменит направление?
Руна за свою жизнь слушала много толкователей, но почти все они были шарлатанами. Шарлатан смотрит в глаза и говорит то, что хочешь слышать. Истинный толкователь будет молчать. Молчать и вести пальцем по твоей левой руке. До ямки с веной. А потом надавит, да так, что выступит капля крови. Черная и густая. Это и будет платой. Слизнет и скажет все, как есть.
О том, что Туризас — это не про закрытые двери и врата, она об ином. Она о действии. Внутреннем и внешнем. Решение внутри тебя, — так указывает Туризас, найди и действуй внутри, но внешне замедлись. Смотри, слушай, внимай и замри.
Перевернутая Туризас имела еще одно значение: все, что было до сих пор, — иллюзия. Когда-то одно неправильное действие повлекло за собой друге неправильные последствия.
— И еще, — сказал бы напоследок истинный толкователь, и в тот момент ты бы увидела, что у него нет языка. — Турисаз предупреждает: все, кто рядом с тобой, лгут. Друзья, любовники, родные, случайные люди — не верь никому.
Руна еще раз потрогала гнойник. Достала из котомки бутыль с остатками вина и плеснула себе на грудь. Обожгло, запузырилось. Она надавила на руну, и вышел первый слой — зеленоватый, вонючий. Второй раз — белый с густками крови. И вот наконец чистая кровь. Знак на коже очистился, но теперь ныл. Руна еще плеснула вина и поморщилась.
В повозке была одна. Лживый куда-то сгинул, а Траян вышел посмотреть, что к чему. Только что-то давно его нет. Прислушалась к крикам и звукам, но выглядывать не стала. Сказано — замри.
Вернулся Траян. Злой и мокрый от мартовского дождя со снегом.
— За ночь лес снова поменял границы. И дорога стала другой. Если стоять до вечера, то двигайся-не двигайся, окажемся в лесу. Лес теперь по трем сторонам: спереди, сзади и справа. А вот слева…
Руна усмехнулась:
— Мне и смотреть не надо. Слева у нас дорога, крепкая и сухая. Как раз такая, по которой может пройти обоз. Вот только его магшество не торопится, думает, что это ловушка.
— Не думает, а знает, — перебил Траян. — Да тут и дурак бы догадался. А его магшество кто угодно, но только не дурак. Послал за тобой. Ты первой пойдешь, остальные за тобой. Марас посредине.
— Ну а ты?
— А я рядом с тобой, — Траян показал два кинжала. — Марас приказал убить тебя, если все пойдет не так.
Руна похлопала Траяна по плечу:
— Как будто в этом лесу что-то может идти так…
Она вышла и ахнула — вроде и март, а вот зима снова пришла, откуда не ждали. Белым бело. Снег сыпал так, словно в небе проделали большую дыру. Еще час с небольшим, и каждый на этой проклятой дороге превратится в сугроб. Люди были напуганы, но еще больше были напуганы лошади. Руна стянула завязки плаща у ворота и подошла к Марасу. Кланяться не стала.
— Погода-то какая, — протянула она. — Твоих рук дело, магшество?
Марас выругался.
— Мы не в балагане, чтобы дешевое представление устраивать.
— Поосторожней, твое магшество, не стоит по пустякам оскорблять серый лес. — Руна шутливо поклонилась в сторону темнеющей чащи. — Он по утрам весьма обидчив, не так ли?
— Надо выбираться, — сказал Марас. С этим Руна была согласна. — Вариантов лес не оставил. Придется свернуть влево. Пойдешь первой, остальные последуют за тобой на расстоянии. Попытаешь бежать — умрешь. Попытаешься меня надуть — умрешь. Попытаешься предать — умрешь.
— Чудесные перспективы, — парировала Руна. — Что ни сделаешь — умрешь. А другая награда?
— Этот пойдет с тобой.
Кулак в теплой перчатке указал на Траяна.
— Хоть какая-то компания, — Руна втянула ноздри и понюхала метель. В метели была магия Мараса, а не леса, и чья-то еще, неумелая, но уже сильная, самобытная. Поймала взгляд Армут — вот оно что. Любопытно.
— Лошади хрипят, вряд ли далеко уйдут, — Руна оглядела обоз. — И люди твои в панике. Может, оставишь часть здесь. Жизнь дороже скарба.
— Это моя забота, что с собой брать, а что оставлять, — отрезал Марас. — Люди и лошади тоже моя печаль. Иди медленно, и все будет как надо.
На языке крутился вопрос, но Руна его проглотила. Проглотила, но подумала. Что ж такого важного в этих повозках, твое магшество, что ты с ними расстаться не можешь?
— Если нас выведешь, будешь жить, — Марас подхватил на руки сына. Тот дрожал, то ли от страха, то ли от холода. — Метку сниму.
Врал, конечно. Турисаз сразу отозвалась — заныла. Никто в хороших обстоятельствах не откажется от меченого. А вот в плохих можно обещать все, что угодно. Руна пожала плечами:
— Как скажешь, твое магшество. Когда выдвигаемся?
— Ступай на дорогу, я крикну. И вот еще, — он протянул две полные бутыли. Одну Руне, другую Траяну. — Вино вам крепкое, согреет. Да не смотри так, яда нет. Клянусь.
Ты бы для верности сказал бы, чем или кем клянешься, твое магшество. Иначе грош цена твоим словам. Опять подумала и опять промолчала.
Траян запихнул нежданный дар в котомку. Руна равнодушно хлебнула — яда действительно нет. Под мрачные взгляды челяди направились к дороге. Встали и замерли.
— Ишь, как метель разыгралась, — сказал Траян. — И темень, словно солнце волк проглотил. Будто и не весна, а декабрь лютый, самая длинная ночь в году.
Руна зачерпнула снег и скатала снежок:
— Потрогай и поймешь.
Траян коснулся кончиками пальцев холодного шарика и хмыкнул:
— Боится его магшество, значит. Трусит. Только что лесу его снег — так, бирюльки.
— А не проверить ли нам… — Руна прицелилась и швырнула снежок на дорогу.
— Ты что творишь… — начал Траян и осекся.
Снежок прошел сквозь воздух, на мгновение показался зеленый лес, и тут же исчез.
Руна оглянулась: Марас давал последние распоряжения и ничего не видел. А вот Армут, та внимательно наблюдала за ними.
— Обманка, — заключила Руна и протянула бутыль Траяну. — Пей.
Тот колебался.
— Яда там нет и магии тоже, — Руна дождалась, когда Траян сделает несколько глотков и тоже выпила. — Если мы в обманке, и со всех сторон магия, а мы в самом ее центре, только вино и поможет. Пьяный видит то, что трезвый не в состоянии.
— Странный призыв к пьянству, но выпить я готов и без призывов, — Траян глотнул вина, зажмурился, но тут же открыл глаза. — Ох, и крепкое пойло у Мараса. Хм, теперь и я вижу…
Другой отрывок из романа: https://mo-nast.ru/otryvok-iz-romana-ave-runa-bolotnica/
Моя страница в ВК: https://vk.com/a.monast
