Из цикла «Аллюзии»: Хугин.
Ох, отец всемогущий, что ты наделал?! Что тебе такого сделал Хугин, если ты выбросил его в этот мир? Если уж и хотел сохранить память об Асгарде, мог бы забрать Хугина с собой, здесь бы остался Мунин. Тот, кто помнит, справляется лучше. Есть шанс выжить. У меня такого шанса нет.
Я всего лишь умею мыслить. Досадный навык в мире людей. Ты всегда говорил, что Рагнарёк не конец мира. Это всего лишь его продолжение. Иггдрасиль многое рассказал о том, что однажды придет и будет, ты и Мунин запомнили, а я предпочел забыть.
Я лишь помню тот миг – крупинку бесконечности – когда ты решал, кого из нас спасти. Два мертвых волка лежали у ног. Боги, судьбы, валькирии, мертвые – все полегли, одни в первый раз, другие уже по привычке. «Умирать – дело хлопотное, — сказал ты. – Можно и воскреснуть». Схватил за горло и вышвырнул из огня, только крылья и опалило.
И вот я здесь. В городе воды и северных ветров. Здесь много таких как я: выброшенных из собственных историй, выживших наперекор мифу и вере. Мы блуждаем по улицам, скрываемся во дворах, голодаем и ищем себе пропитание.
Человечьи души.
С годами они потеряли вкус и плотность: чтобы насытиться, нужно много встреч, разговоров и снов. Иногда душа оказывается совсем пустой – тонкая оболочка, мертвый кокон. Еще не прикоснулся – уже рассыпалась.
Мне достался самый центр. Душевное место. Много пришлых, чужих, есть и местные. Ближе к полудню прихожу на остановку возле Казанского и жду. Для того, у кого позади и впереди вся Вечность, ждать – привычное дело. Транспорт в этом городе ходит как хочет, люди терпеливы. Они тоже ждут. А когда люди ждут, они думают. Пусть и о самых простых вещах, но все же… Там, где просыпаются мысли, просыпается и душа. И тут вопрос лишь в том, какой душа очнется на этот краткий момент — сытой или голодной.
Нас питают только голодные души. Сытые ни к чему. Какая душа голодная? Конечно, та, что не получила желаемого. У желаний тоже есть свой срок. Одни быстрые, легкие. Другие растянуты на много-много лет, и от того тяжелые, будто гранит в грудной клетке: согнуться согнулся, а распрямиться уже не можешь.
Как хороша такая душа на вкус! Нужно только сковырнуть клювом первый слой и…дальше призрак Валгаллы. Плечо отца, смех Мунина. Дальше — прошлое.
Сегодня не мой день. Сегодня день пустых душ. Сегодня так. С неба падает дождь, почти у самой земли он превращается в снег. Кутаюсь в черное пальто, черный шарф закрывает горло.
— У вас красивая шляпа, — голос хриплый, на грани простуды. – Вы похожи на героев Чандлера. Только они ходили в песочных плащах и в коричневых шляпах.
Я поворачиваюсь и никого не вижу.
— Чуть ниже, — теперь откровенный смешок. – Трагедия маленького человека в том, что его сначала никто не видит.
Она действительно маленькая. Кругленькая. Некрасивая. И у нее самая голодная душа из всех, что я когда-либо знал.
— Вы сказали что-то про Чандлера, — судорожно ищу тему для разговора. —Про шляпы и плащи. Вам нравятся такие мужчины?
— Мне нравятся романы Чандлера, — она снимает капюшон и поднимает лицо, чтобы я лучше его разглядел. – Мне скучно ждать троллейбуса, вот я и пристаю к прохожим. Вы – первый, кто ответил.
— Вы были в церкви, — не вопрос, скорее, утверждение. – Чувствую запах свечей и ладана. О чем вы молились…
— Елена, — подсказывает она. – О самом главном, конечно. О чем еще молятся богам? Тебя я буду звать Хугиным, можно? Ты похож на ворона.
— Почему не Муниным? — она заметила, как я вздрогнул.
— Не нравится. Не звучит. Не те ассоциации, понимаешь? Хугин совсем другой. Он думает. Помнить – не велика заслуга в наши дни, память всегда придумывает то, чего никогда не было. А вот умение думать… Как там у классика? Басмой волосы окрашу, снова буду молодым, но не ранее, чем ворон, сможет стать, как я, седым. Думаю, что под шляпой ты совершенно седой. Угадала?
— Практически.
— Значит, мне повезло. Встретить седого ворона – к перемене судьбы.
— Никогда не слышал о такой примете.
— Я ее придумала. Только что. А вот и мой троллейбус.
Вслед за ней, рядом. Людей в салоне так мало, что, кажется, мы одни.
— Почему ты хочешь изменить судьбу? — клюв совсем рядом, сковырни корочку, Хугин. Ты будешь сыт несколько месяцев. Она же ничего не заметит и не поймет. Ешь, Хугин, ешь!
— Глупый вопрос. Судьба не по размеру. Слишком мала. Все не то и не так. И все вряд ли когда-нибудь изменится. — Она показывает запястье. — Видишь шрам? Все сделала неправильно. Меня спасли, но для чего? Каждый человек — замысел бога, но в чем состоит замысел, никто из нас так и не узнает. Знаешь, что сказал один мыслитель, которого причислили к богам? Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста…
— Так ты скромна? Ты ищешь чистое?
— Я ищу хоть какой-нибудь смысл в своем существовании. Начиная с имени, которое дала мне мать.
— Что в нем не так?
— Она называла меня Еленой Прекрасной. Той, которая низвергла Трою, рассорила богов и устроила самую странную войну в истории. Войну из-за женщины. Но даже после всего Менелай желал ее и вернул не как трофей, а как величайшую драгоценность своей жизни. Не смотри так, я действительно верю в эту чушь.
— Ты хочешь, чтобы из-за тебя случились войны? Или ты хочешь любви, страсти, поклонения?
— Хоть чего-нибудь. Чтобы в моей жизни наконец что-то произошло, и я…
Она не успевает договорить. Клюв в самом центре ее души. Отец всемогущий, какая же она сочная! Сколько в ней боли, обиды и пустого горя. Я мог бы пить и есть Вечность, но тогда этот маленький человечек умрет. Его не станет. И замысел, пусть и не твой, отец всемогущий, замысел другого бога, останется невоплощенным. Хугин не может это позволить.
Черный ворон, черный вран,
Был ты вором иль не крал?
— Крал, крал.
Я белее был, чем снег,
Я украл ваш краткий век.
Сколько вас пошло травой,
Я один за всех живой.
Отец, она в этот момент еще что-то цитирует! Я глотаю душу вместе с этими строчками. И пока троллейбус пересекает мост, обмениваю плоть души на другие жизни.
Ты — Елена Прекрасная, позади тебя развалины и страсть, перед тобой покорный Менелай.
Ты — Елена Глинская, на руках твоих младенец, а ты правишь Великим княжеством.
Ты — Елена Ведущая, ясновидящая. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени — женское и мужское.
Ты — Елена, чье имя совсем иное, теперь уже на века, и лишь ты знаешь, что за желтые цветы несла в тот самый день, когда встретила его.
Ты — Елена, астероид между Юпитером и Марсом.
Мост позади.
Ты — Елена.
Очнись!
Трешь сонные глаза и пытаешься вспомнить, что было за мгновение до. Двери закрываются, я остаюсь у воды — хмельной и сытый — ты уезжаешь в свой привычный мир. Ты не узнаешь, что замысел твоего бога прост. Он в том, чтобы в твоей жизни ничего и никогда не происходило. Ни тогда, ни сейчас, ни после. Такие судьбы часто выпадают людям, ведь только благодаря им и может что-то меняться. Ты проживешь пустую и спокойную жизнь, а когда уйдешь — о тебе никто не вспомнит. Твоя душа станет гумусом, на ней взойдут новые боги и герои.
Ты — Елена.
Моя страница в ВК: https://vk.com/public176523965
Другая Аллюзия: https://mo-nast.ru/tvoj-byvshij-debjussi/
