Он ползёт по комнате. Этот лунный квадрат. Пожирает мой дом, мою жизнь и мой свет. Света совсем немного. Я старая-старая лампочка. Все во мне кое-как. И все во мне не так. Продержусь до полуночи, а там — как пойдёт. Будет свет ли нет, какая теперь разница. Теперь неважно.
Ничего, никогда, никого.
Её больше нет.
Прямо в окно салют, всполохи праздника. Чей он, по какому случаю, тоже неважно. Просто чужой праздник, чужая радость в несколько секунд. Вспыхнула и погасла.
Я повторяю неважно-неважно-неважно, вкус у этого слова как испорченная сельдь. Рыба всплыла, и теперь её разбухшее брюхо стало созвездием. Какое ни выбери, один итог. Будут искать и не найдут, а то ещё хуже — напутают.
Лунный квадрат знает, что со мной.
Безупречная фигура.
Безупречные линии.
Безупречная смерть.
Мы рисовали смерть в школе, а потом стирали ластиком. Первый раз было не видно, потом ластик не справлялся, и проступали контуры. А в третий, для самых смелых и глупых, она приходила. Красивая и молодая. Мы смеялись над ней, но она не была смешной. И мы замолкали и теряли сознание на отпевании в деревенской церкви. А потом снова рисовали квадрат. И ждали, кто следующий.
Есть квадрат, есть куб, а есть круг. Круг лучше, в нем завершенность. В кубе надежда. В параллельных линиях ничего. И вот теперь кто-то нарисовал квадрат и подложил его под лунный свет. Красиво. Луна движется, квадрат тоже. Туда-сюда. На Луне сидит заяц, толчет свое в лунной ступе, что-то волшебное, порошок на пальцах, звёздная пыль, квадрат взял, да ожил. И теперь он сам по себе.
Я любил.
Я так любил, что умирал во сне. Но когда просыпался, её не было рядом. Ни разу. Когда так просыпаешься, шансов нет. Ты почти умер, и только несколько жизней, сворованных у других, помогают продержаться и не ступить в лунный квадрат.
Ради неё я убил.
Ради неё я предал.
Ради неё я сменил имя и судьбу.
Была ли она хороша? Нет.
Была ли она прекрасна? Нет.
Любила ли она меня? Нет.
Но только с ней я чувствовал себя живым. Я не хотел счастья, я хотел быть живым. А теперь я почти мёртв, и это почти облегчение. Почти счастье.
Она лежит в лунном квадрате. Маленькая. Большая. Чужая. Моя. Убить её было так просто. Убить её было невозможно. Но я сделал это. Я просто её убил. Без всяких причин. Как её звали? Вера? Надежда? Любовь? Пандора? Елена?
Лунный квадрат ползёт по комнате. Он пуст и голоден. Надо закрыть глаза и думать о ней. Но как же её звали? И почему, почему я её убил, за что? И если, если я её так любил, то зачем?
