…Как-то я говорила с человеком, который уехал жить в Тай. Говорили мы о тайской культуре, литературе, о восприятии повседневной жизни. И он сказал такую вещь:
— Европейская, американская литература нацелена на быстрый результат. Прочитал, если повезет — подумал, поставил галочку. Перешел к следующей книге. Эмоции, ощущения, опыт — все поверхностно и торопливо. И слова торопливые.
Это как машина и велосипед. на машине ты едешь быстро, но ничего не замечаешь. Велосипед можно бросить, где угодно. Остановиться и наблюдать, дышать. смотреть, жить…
В Азии все иначе, чем в Европе. Здесь важна не фиксация своих ощущений, а их проживание. Замедление. Не имеет значения, напишешь ты что-то, важно, что ты проживешь этот момент, и он останется в тебе, станет частью тебя.
— Но о нем никто не узнает.
— А это так важно? Что первостепенно — творчество для человека или человек для творчества?
Сейчас я думаю, что во многом он был прав. Торопливость в тексте видна всегда. Современный текст скороспел и конечен. И слова действительно торопливые. Здесь, пожалуй, можно взять опыт Востока или Азии. Сначала прожить момент, чтобы он стал частью тебя, и только потом его вплести в текст.
В романе «Театр» есть такой эпизод. Джулия Ламберт переживает любовную драму, и все свои чувства она выносит на сцену. Ей кажется, что она бесподобна. Однако окружающие видят плохую, фальшивую игру. То же самое и в текстах. Если мы выносим в текст повседневность, текст становится скучным. Он нуждается в прожитом, переработанном опыте, в некой толике художественного вымысла. «Так, как было на самом деле» литературе не нужно. Это задача документалистики. Литературе нужна паутина смыслов, сплетенность опыта и вымысла.
И если не спешить, если время от времени замедляться и проживать максимально момент, который здесь и сейчас, он потом появляется в тексте органично, словно сюжет его только и ждал.
