…Я решила пойти до отеля пешком. Ветер раскачивал желтые фонари, под ногами хлюпала вода – Прага пребывала в отвратительном настроении. И это настроение было под стать моему. Так что в этом плане мы с ней были синтонны. Шестеро детей в огромном городе. И только смазанная фотография годичной давности. Как и, главное, где их искать, если даже полиция с этим не справляется. Синий клубок выглядел жалким и мокрым, я попыталась сунуть его в карман джинсов, но руки онемели от холода, и пальцы не слушались. Клубок упал на тротуар и… покатился. Что ж, это вполне в его, сказочном духе. Скорость у проводника была приличной, я сначала прибавила шагу, а потом побежала.
К счастью, комок мокрой грязной шерсти скоро замер возле симпатичной чешкой таверны. Меню обещало аутентичную кухню, и там явно было теплее, чем на улице. Я подняла беглеца, хорошенько его выжала и вошла.
– Добрый вечер, пани. Вас давно уже ждут. Могу сразу предложить горячего вина, чтобы вы смогли согреться.
Официант с большим почтением проводил в закрытый зал. За накрытым столом сидел молодой человек в старинной разноцветной одежде.
– Я вас представляла совсем иначе, – сказала я.
– Старше?
– Наверное. Все-таки легенде о гамельнском крысолове не одна сотня лет. А вам можно дать тридцать лет, а то и меньше.
Официант принес высокий бокал с горячим вином. Корица и апельсин.
– Давайте спишем мой цветущий внешний вид на Карловы Вары. Там изумительные минеральные источники. Я рад видеть вас, Джейн. Угощайтесь. Когда в Праге наводнение, еда получается особенно вкусной, ведь ее готовят из страха и надежды. Пока вы согреваетесь и насыщаетесь, я изложу вам свою версию событий.
Крысолов затянулся сигаретой:
– Когда-то, давным-давно, задолго до истории с Гамельном, люди верили, что душа имеет форму мыши. Маленькой юркой мышки. Мышки были разного цвета: белые, серые, рыжие, черные, бурые и даже золотистые. Когда человек чувствовал голод, жажду, усталость или отчаяние, он ложился спать. Утро вечера мудренее, все об этом знают. Во сне мышка покидала тело через рот и отправлялась искать то, что нужно ее хозяину. Иногда она приносила хлеб, иногда вино, иногда надежду или новые силы. Пока мышка путешествовала, человек крепко спал, его тело нельзя было переносить, иначе душа не сможет найти путь обратно. Если душа до утра не возвращалась, человек умирал, и никто не мог понять, почему.
– Так в Гамельне…
– Я увел души, – улыбка Крысолова принадлежала старику. – Я читал потом мою легенду и ее вариации: полчища крыс шли за дудочкой и утонули в реке. Все было не так, Джейн, совсем не так. Не крысы – мышки. Много-много мышек, принадлежащих жителям Гамельна. Я оставил души только детям. Их было сто тридцать. Сто тридцать детей смотрели, как их родители теряют души, и горько-горько плакали.
– Но их родители остались живы.
– Физически, да. Но в каком-то смысле они были давно мертвы. Человек может прожить без души и не заметить этого, поверьте мне, уж я-то точно знаю. Я живу тысячи лет и с каждым годом становлюсь моложе. Однажды я превращусь в младенца, и мой путь, наконец-то, закончится.
– Есть и другая версия: городские власти вам не заплатили, и вы решили отомстить.
– Старые легенды всегда врут. Люди рассказывают, привирают, забывают имена, подробности, обстоятельства, а потом зачем-то меняют сюжет. Зачем мстить мертвецам? Мне были не нужны их деньги. Двери в домах открываются сами собой, и люди дают мне то, в чем я нуждаюсь. Вот как сейчас, например. Завтра никто из здешних поваров и официантов не вспомнит про наш маленький пир. А недостачу на кухне и в погребе спишут на собственную забывчивость. Так что вы можете заказать еще вина. Все за счет заведения.
Он рассеянно оглядел пустой зал: огонь в искусственном камине, головы искусственных животных на стенах.
– Мир становится фальшивым. Никто не хочет быть настоящим, кругом суррогаты. Я вернулся в Гамельн, чтобы спасти детей. Не смотрите на меня так, знаю, что это звучит пафосно, но тем не менее… Я действительно хотел спасти детей. Они бы выросли и стали такими же, как и их родители. Сто тридцать невинных душ.
– Сто двадцать девять.
– О, вы и про это знаете.
– Хромой мальчик не поспевал за всеми, и гора со входом в счастливую страну закрылась раньше, чем он успел дойти. Мальчик вырос и прожил жизнь в несчастье и сожалениях.
– Но у него осталась душа. Маленькая белая мышка. Я помню его. И сожалею, что малыш не успел. Он был еще и глуховат, и слишком поздно расслышал мою мелодию. Боги и судьбы могли вмешаться, но не захотели. Все случилось так, как случилось.
– Но почему сейчас и почему именно эти дети?
– Ответ очевиден. Вы видели их родителей. С ними, как и в Гамельне. У детей нет будущего.
– Родители вне себя от тревоги.
– Бросьте, Джейн. Вы были у них. Странная квартира. Несколько семейств с одним вожаком. Ни одной фотографии детей. И никаких переживаний. Все, что им нужно, это я. Дети лишь повод. Думаю, они вам поставили свои условия…
