На курсе «Инстинкт писателя» мы много говорим о разных писательских приемах и методах. Одно из ноябрьских занятий было посвящено игре в тексте. Вообще любопытно проследить, как в ХХ веке возникла и потом развивалась гиперлитература. То есть текст, созданный совершенно по иным правилам. Да, постмодернизм, да, самые разные приемы — от аллюзий до мистификаций. Да, отрицание старых форм и поиск новых. Да, триада: автор-читатель-игра.
Борхес. Набоков. Эко. Гессе. Кортасар. Павич. Джойс (который Майкл). Пратчетт. Йен Макдональд.
Игра настолько вплетена в современные тексты, что разгадывать авторские ходы и шифры — одно удовольствие. Попадать в уготованные ловушки — тоже удовольствие. Это интеллектуальный поединок. Вызов.
И все же Милорад Павич в этом списке — особняком. Он очень четко и чутко понимал, как меняется мир и чего от умного писателя ждет умный читатель.
Вот, что он писал о новых формах романа:
«Я более склонен утверждать, что мы приблизились к закату традиционной манеры чтения. Это кризис нашего способа чтения, а не кризис романа. Это конец романа как дороги с односторонним движением. Графическое представление романа также переживает кризис. То есть мы можем сказать, что книга переживает кризис. Гиперлитература показывает нам, как роман может развиваться подобно сознанию — в нескольких направлениях. Гиперлитература делает роман интерактивным. Я попытался изменить привычный способ чтения, усиливая роль и ответственность читателя в процессе создания романа (не стоит забывать, что в мире гораздо больше талантливых читателей, чем талантливых писателей или литературных критиков). Я оставил им, читателям, принятие решений об основных моментах романа и развитии сюжета: где роман начинается и где он заканчивается, даже решения о судьбе главных героев. Но стараясь изменить манеру чтения, я должен был изменить манеру сочинения. Поэтому эти строки должны восприниматься не просто как рассуждения о форме романа. Это в то же время рассуждения и о содержании романа, с .. . Каждый роман должен выбирать свою собственную форму, каждая история должна искать и находить свое собственное тело…
Таким образом, вы видите, что из моих романов можно выйти не через один выход, а через несколько, находящихся на большом расстоянии друг от друга».
Суть его метода:
1. Сознательно нарушать композицию. События, хронология в тексте сознательно перепутаны.
2. Играть с событием. Домысливать в известных политических, исторических событиях детали, героев, обстоятельства, философию, или придумывать события и выдавать их за реальные.
3. Смешивать реальных людей, выдуманных персонажей и литературных персонажей. То есть в тексте появляется совершенно иной мир, построенный на вторичной художественной условности.
4. Использовать гендер. Давать мужскую и женскую версию событий.
5. Использовать разные культурные коды, религиозные коды и много-много символов, причем трактовку этих символов отдавать читателю.
6. Давать подсказки и устраивать ловушки в тексте.
7. Искать новые формы — роман как сновидение или как словарь.
8. Использовать текст в тексте, то есть давать две, а то и больше сплетенных между собой историй.
