Анна Павлова стала легендой еще при жизни. Каждый день на протяжении многих лет она творила свой балет, легкий, изысканный и неповторимый. Казалось, Павлова — это воплощение вечной женственности и юности на сцене. И еще — одиночества. Она любила повторять: «Я — монахиня искусства. Личная жизнь? Это театр, театр, театр». Балерина лукавила. Только самые близкие люди знали подлинную историю ее любви.
Анна Павлова: тяжелый путь к успеху
Какая судьба может ожидать дочь прачки и солдата? Не завидная. Маленькая Нюра, как ее называла мать, с детства чувствовала себя обреченной на нищету и убогость. Болезненная, экзальтированная, она, казалось, ждала чуда в своей скудной серой жизни. Чуда, способного разом переменить злодейку-судьбу, вознести к невиданным высотам. Только в 1888 году это призрачное чувство наконец обрело форму и имя. Балет. Посмотрев впервые «Спящую красавицу», девочка заболела. Спектакль стал для нее настоящим потрясением, катарсисом. С трудом оправившись от горячки, она теперь день и ночь бредила балетом, пока испуганная мать не согласилась отдать ее в театральное училище.
Годы изнурительной учебы, отчаянье и слезы, злость на собственное, пока еще деревянное, неподатливое тело. Нюра Павлова сперва сильно отставала от своих сверстниц. Многое не получалось. Сердобольные педагоги советовали не мучаться и бросить балет, все равно толка не будет. В ответ Анна с недетским упорством репетировала, шлифуя па, оттачивая сложные движения. «Я буду лучшей, я буду первой!» — этот девиз она повторяла ежедневно, стоя перед портретом легендарной Тальони. И победила.
На выпускном вечере о ней впервые заговорили, как о явлении в русском искусстве. Помимо высочайшего технического исполнения, в Павловой были подлинный артистизм и природная грация. Она не просто танцевала, а жила на сцене. Балерина никогда не повторялась: каждый спектакль отличался от предыдущего. Непредсказуемая, импульсивная, легкая — она почти мгновенно стала примой Мариинки. Сюда, в балетный уголок Петербурга, каждый вечер стекались десятки поклонников Анны Павловой. Их число постоянно росло. Замкнутость балерины, ее стремление окутать собственную жизнь завесой тайны, только подстегивали общий интерес. Кого она любит? Кто ей патронирует? Невозможно, чтобы молоденькая, хорошенькая балерина до сих пор была без влиятельного друга! Невозможно? Она с достоинством отвергала самые лестные и выгодные предложения, отсылала дорогие подарки и роскошные цветы. Исключение разве что составляли тюльпаны — ее любимые. И лишь блеск влюбленных глаз выдавал тайну. Молодая прима была влюблена. Но в кого? Имя избранника стало известно, когда у Павловой появился роскошный репетиционный белый зал с портретом Тальони, Виктор Дандре.
Неравная пара
Анна потеряла голову от любви. А он? Любовь с первого взгляда? Как бы не так. Удачливый петербургский предприниматель Виктор Дандре в то время был чужд романтическим порывам, но не видел ничего дурного, чтобы стать официальным покровителем восходящей звезды. Выгодное вложение капитала и ничего больше, разве чуточку нежности и страсти в придачу. Дандре льстила явная влюбленность артистки, Анна была похожа на едва распустившийся бутон тюльпана, предназначенные ему и только ему. Виктор делал девушке дорогие подарки, в том числе и тот самый балетный зал в центре города, возил в рестораны, развлекал и походя развлекался. Неравная пара без будущего и прошлого. Анна чуть было не поверила в любовь Дандре, игнорируя социальные предрассудки. Но внезапно осознав свою ошибку, разозлилась. На себя. На покровителя. Смешно было бы предположить, что такой человек, как Виктор Дандре, женится на ней. Смешно было бы предположить, что он открыто заявит о своих отношениях. Смешно и больно. Многочисленные примеры вокруг то и дело подтверждали эту горькую истину. Артистки театра и балета созданы для флирта и адюльтера. Когда они надоедают, их бросают. Так было с ее подругами, так должно произойти и с ней. Однако Павлова не желала быть брошенной, поэтому сознательно отошла в сторону, решив, что отныне ее единственным другом и любовью станет месье Балет. Так Анна Павлова в начале ХХ века торжественно приняла постриг в храме искусства.
Два гения: Анна Павлова и… Фокин
Истории было угодно, чтобы они встретились — два гения — Павлова и Фокин. Балерина и балетмейстер. Он поставил для нее «Лебедя» Сен-Санса, затем была Никия в «Баядерке», «Шопениана» и многие другие роли. Восхождение Павловой на артистический Олимп было сродни яркой комете, сжигающей все на своем пути. В 1907 году Анна познала сладость триумфа в Скандинавии, получив из рук короля Оскара II орден «За заслуги перед искусством». Люди на улицах были так потрясены ее выступлениями, что благоговейно молчали, провожая балерину до гостиницы, а после устроили ей овацию, когда она появилась на балконе.
Были и другие победы. Париж склонился перед примой, увидев ее в Дягилевских сезонах. Ему на смены пришли другие города. Анна Павлова вместе с труппой театра гастролировала все больше и больше. Работа приносила ей счастье и умиротворение, а образ Виктора Дандре, нанесшего женскую обиду, постепенно тускнел. Женщина-легенда. Женщина-миф. Легенды не плачут и не влюбляются.
И вдруг внезапно череда успехов резко оборвалась. Газеты публиковали все новые подробности разразившегося скандала. Балерина уходит от Дягилева. Тот осыпает ее проклятиями. Павлова заключает сомнительный контракт с директором американского варьете. Какой пассаж! Целый год она будет танцевать для жующей публике, в перерывах между канканом и клоунами. Да, положительно прима сошла с ума.
Перемена роли
Павлова с ума не сошла. Более того, она прекрасно понимала, на что именно обрекает себя. Однако у балерины были на то свои личные причины. В этом американском вертепе ей предложили огромные деньги, сразу всю сумму, на руки. А деньги Павловой были очень нужны. Для бывшего покровителя.
Дела у Виктора Дандре действительно шли неважно. После разрыва с маленькой балериной удача отвернулась от него. Долги, неудачные сделки, и опять долги. Итог весьма печален. Растрата и долговая яма. Вчерашние друзья мгновенно вычеркнули Дандре из списка приятных знакомых, и только Анюта, невзирая на свой оглушительный успех, сразу же поспешила на помощь. Она продала белый зал, где была так счастлива, драгоценности, а также свою творческую свободу. Полученной суммы (огромной по тем временам) как раз хватило на то, чтобы освободить Дандре из тюрьмы. В 1911 году эта пара эмигрировала из России.
Для всех Виктор теперь был менеджером балерины. После того, как унизительный американский контракт закончился, Павлова набрала собственную труппу и начала гастроли. Виктор всегда оставался рядом, взяв на себя обязанности администратора, менеджера и бухгалтера. Павлова могла творить, ни о чем не беспокоясь. Дандре долго не осмеливался сделать Анне предложение. Ведь роли давно переменились. Маленькая артисточка превратилась в королеву сцены, а он стал ее бледной тенью. И все же он решился. Как ни странно, но в конце концов прима согласилась стать женой бывшего покровителя. Но с одним условием.
— Никто не должен знать об этом. Я— Анна Павлова. И плевать мне на какую-то там мадам Дандре. Если проговоришься, мы расстанемся.
Их союз, который со стороны может показаться несколько вынужденным, оказался на редкость прочным. Страсть осталась в далеком прошлом, ей на место пришла любовь. Любовь простого человека к гению. И любовь гения к обывателю.
Чета русских эмигрантов жила теперь в Англии, в прелестном домике на берегу озера. В озере плавали белые лебеди. Сад утопал в экзотических растениях, которые балерина привозила со всего мира. Дандре не просто любил, он боготворил свою жену. Теперь единственной целью для него стало служение великой балерине. Все делалось так, как было удобно и угодно Анне, ее окружали лишь те, кто преклонялся перед феноменальным даром балерины.
Правда, с годами преклонятся становилось все труднее и труднее. Характер у Павловой был отвратительным. Она легко переходила от эйфории к истерике, от истерики к экзальтации, от экзальтации к эйфории. И так по несколько раз в день. Больше всего, конечно, доставалось мужу. Семейные сцены превращались в отвратительный спектакль, который не сходил со сцены долгие годы. Сперва Павлова обвиняла Дандре во все смертных грехах, как прошлых, так и настоящих. Он молча терпел инсинуации, а когда ситуация раскалялась, запирался в собственном кабинете. Тогда наступал второй акт пьесы. Балерина валялась в дверях, умоляла впустить ее и плакала, плакала, плакала. После следовало бурное примирение. А еще через полчаса сцена могла повториться.
Близкие друзья, ставшие случайными свидетелями семейных баталий, украдкой спрашивали Виктора, как он может все это терпеть. Менеджер балерины лишь отмалчивался. Он понимал природу страха, сжигавшего Анну изнутри. Старость. Для нее этот состояние ничто иное, как смерть. Невозможность танцевать, а значит, дышать. Невозможность быть по-прежнему первой. Она слишком рано все получила: ошеломляющий успех, лучшие роли, мировую славу, творческую свободу, и теперь, когда Павловой шел уже пятый десяток, у нее не осталось ничего. Только старость. Сорок лет. Сорок пять. В этом возрасте она спросила у Фокина, сколько ей еще можно будет танцевать. Фокин улыбнулся:
— Ты поставишь новый рекорд. Станешь долгожителем в балете. Анна, ты в прекрасной форме и еще долгие годы будешь танцевать.
А если нет? Спрашивала она себя. Что если назавтра газеты выйдут с сенсационными заголовками: «Великая балерина уходит со сцены». Что тогда? Что я буду делать? Эти вопросы она задавала и мужу. Он как умел успокаивал — будешь просто жить, учить других. Но она не умела просто жить и не хотела учить других. Она хотела остановить время. И время пошло ей навстречу.
Двадцать лет бесконечных гастролей. Европа, Америка, Новая Зеландия, Австралия, страны Азии. Восемь-девять спектаклей в неделю, каждый из которых на износ; расшатанное здоровье. Все это в пассиве. В активе — инфлюэнца и подсознательное желание умереть. Пусть и не на сцене, но рядом с ней, держа в руках белоснежный костюм Лебедя. В 1931 году недалеко от Гааги Анны Павловой не стало.
После смерти жены Виктор Дандре создал клуб поклонников Анны Павловой. Фотографии, редкие пленки, костюмы из спектаклей — все это было принесено на ее алтарь. Дандре хотел, чтобы о ней помнили всегда. Увы, клуб просуществовал очень недолго. Ворох воспоминаний для большинства поклонников остался в прошлом, пришли иные кумиры и иные времена. И только один человек мог без устали смотреть на экран кинопроектора, где в нервной дрожи черно-белой пленки снова и снова умирал прекрасный Лебедь.
Другая история любви: https://mo-nast.ru/jedit-piaf-skomkannoe-serdce-v-lohmotjah/
Интересное здесь: https://vk.com/public176523965
